Сценка «Ненужные словечки, или Классный Днепр при клёвой погоде»

Действующие лица: культурный взрослый человек и современный школьник Ваня Сидоров

— Здравствуй, Ваня.
— Здравствуйте.
— Ну, расскажи, Ваня, как дела?
— У, дела моща.
— Что-что?
— Классно, говорю, ща один фитиль такое сморозил. Покатывается к шкету. Дай, говорит, велик погонять. Сел и почесал. А тут училка. А он давай выпендриваться. Варежку разинул. Да как дерябнется. Сам с фингалом. Училка чуть не с катушек, а велик гикнулся. Во ржачка. Клёво, да?
— А что, там лошадь была?
— Какая лошадь?
— Ну, которая ржала. Или я не понял ничего.
— Ну, ничего вы не поняли?
— Ну-ка, давай всё сначала.
— Ну, давайте. Значит, один фитиль…
— Без свечки?
— Без.
— А что же это за фитиль?
— Ну парень один, длинный, подкатил к шкету…
— Он на чём подкатил, на велосипеде?
— Да не, велосипед у шкета был.
— У какого шкета?
— Ну, шибздик один. Да вы его знаете, ходит здесь вот с таким шнобелем.
— С кем, с кем?
— Да не с кем, а с чем, нос у него в виде шнобеля. Ну вот, дай, говорит, велик погонять. Сел и почесал.
— У него что, чесалось что-нибудь?
— Да нет, попилил он.
— Ну и как, распилил?
— Что распилил?
— Ну велик?
— Чем?
— Ну, этим самым, шнобелем?
— Да нет, шнобель у шкета был. А у фитиля фингал, ему бзиг в голову ударил, он и стал кочевряжиться. Варежку-то разинул, вот и дерябнулся.
— А почему варежка, он что, зимой дерябнулся?
— Да не было там никакой зимы, там училка была.
— Учительница, ты хочешь сказать.
— Ну да, с фингалом, то есть с великом, нет, с катушками. Но самая-то укатка, что велик гикнулся.
— Как гикнулся?
— А так, накрылся. На мелкие кусочки. Теперь поняли?
— Понял. Я понял, что ты совершенно не знаешь русского языка.
— Как это не знаю!
— Ты представляешь себе, если бы все говорили так, как ты, что бы получилось?
— Что?
— Помнишь, у Гоголя. «Чуден Днепр при тихой погоде, когда вольно и плавно мчит сквозь леса и горы полные воды свои, ни зашелохнёт, ни прогремит. Глядишь и не знаешь, идёт или не идёт его величавая ширина» и дальше «Редкая птица долетит до середины Днепра».
— Помню.
— А вот теперь послушай, как это на твоём языке-бзике звучит: «Классный Днепр при клёвой погоде, когда, кочевряжась и выпендриваясь, пилит сквозь леса и горы клёвые волны свои. Не гикнется, не накроется. Вылупишь зенки свои, откроешь варежку и не знаешь, пилит он или не пилит. Редкая птица со шнобелем дочешет до середины Днепра. А если дочешет, так гикнется и копыта отбросит». Ну как, нравится?
— Нравится, — сказал он и побежал, выкрикивая: «Классный Днепр при клёвой погоде».